Известный историк и специалист по ГУЛАГу Юрий Дмитриев посвятил десятилетия, пытаясь обратить внимание людей на одну из самых мрачных глав в истории России. Теперь ему грозит до 15 лет тюрьмы по обвинению в сексуальном насилии. Сторонники Дмитриева говорят, что дело было сфабриковано, чтобы заставить его замолчать.
The Moscow Times подробно писала о Дмитриеве в 2018 году:
Юрий Дмитриев не любит Москву. Бетон, шум, загрязненность. По возможности он не выезжает из Карелии, где родился, вырос и провел свои 62 года. В этом северо-западном регионе, граничащем с Финляндией, Балтийским и Белым морями, его обычно можно найти в лесу или в своем кабинете, где он пишет.
И все же приятным вечером в середине мая известный исследователь советских преступлений Дмитриев был счастлив оказаться в мегаполисе. В сопровождении своей старшей дочери Екатерины Клодт и адвоката Виктора Ануфриева его старые друзья с улыбками и крепкими объятиями встретили Дмитриева во дворе театра Театр.doc в преддверии церемонии вручения премии в области прав человека.
Месяцем ранее с Дмитриева были сняты обвинения в изготовлении детской порнографии. Власти арестовали его в декабре 2016 года после того, как следователи обнаружили обнаженные фотографии его 11-летней приемной дочери. Дмитриев объяснил, что делал фотографии, чтобы следить за ее физическими изменениями, поскольку она была болезненной и слабой. С самого начала правозащитники утверждали, что дело было сфабриковано, чтобы заставить замолчать слишком громкого активиста.
Если арест стал шоком для тех, кто его знал, тот же эффект произвел и оправдательный приговор: в России выносится менее одного процента оправдательных приговоров по обвинениям в уголовных преступлениях.
Но власти не закончили с делом историка, говорит правозащитники. Всего через месяц после церемонии награждения суд отменил апрельское решение и уголовное дело началось заново.
Через две недели прокуроры выдвинули дополнительные обвинения: на этот раз Дмитриева обвинили в насильственных действиях сексуального характера над своей приемной дочерью. По состоянию на конец июня историк снова оказался в тюрьме, столкнувшись с очередным уголовным делом, его свобода была мимолетной.
«Новые обвинения — это шанс для обвинения сделать все правильно, — сказал Ануфриев. — Они потерпели неудачу в первый раз, поэтому чиновники дают им другой шанс выполнить работу».
Копать и документировать
Два десятилетия назад Дмитриев обнаружил в карельском лесу несколько массовых захоронений, в которых находятся тела более 9,5 тысяч жертв Большого террора сталинских времен. Изучая архивы КГБ, глава и единственный сотрудник Карельского филиала «Мемориала» в течение следующих 20 лет документировал историю каждой жертвы.
«Что делает Юрия уникальным, так это то, что он совмещает как раскопки, так и документирование, — сказал Сергей Кривенко, коллега Дмитриева по "Мемориалу" и член Совета по правам человека при президенте. — Некоторые люди работают над составлением книг имен, некоторые ищут точное место убийств. Никто не посвятил себя работе так, как Юрий».
Никто не посвятил себя работе так, как Юрий.
Те, кто знает Дмитриева, говорят, что он трудился каждый день. «Он занимается этой работой последние 30 лет, а мне уже 33, — сказала Клодт, его старшая дочь. — Я так привыкла к этому, что для меня его работа ничем не отличается от работы врача».
Историки утверждают, что после распада Советского Союза в 1991 году государство оказывало им помощь в поиске и хранении памятников мест захоронения от 15 до 30 миллионов жертв сталинского террора. В месте захоронений, обнаруженном Дмитриевым — Сандармохе — местные власти помогли построить дорогу и установить памятники, а также помогали устраивать ежегодные траурные церемонии.
Но в последние годы климат стал менее гостеприимным, говорят правозащитники. Те, с кем говорила The Moscow Times, указали на возрождение популярности Сталина как на существенную причину: в июне прошлого года россияне признали его «самым выдающимся» деятелем своей истории. На втором месте оказался президент Владимир Путин, который обвинил Запад в «чрезмерной демонизации» былого советского лидера.
Другие указывали на рост национализма с 2014 года, когда к России отошел Крым, и она втянулась в конфликт с Украиной. «В Сандармохе было убито много иностранцев — норвежцы, поляки, финны и украинцы, в том числе около 200 представителей украинской интеллигенции, — сказал Кривенко. — Это очень важное место для украинцев, и их делегация будет посещать его ежегодно».
По словам Кривенко, Дмитриев организовывал мемориальный визит каждый год 5 августа. Он приглашал иностранные делегации и проводил обсуждения. После событий в Крыму и на Украине дискуссии часто стали превращаться в политические.
«Думаю, именно поэтому они и пришли за ним», — сказал Кривенко. Он также указал на решение от октября 2016 года о включении «Мемориала» в список «иностранных агентов», получающих финансирование из-за рубежа. «Я думаю, что это дало местным силовикам — чиновникам, связанным с правоохранительными органами — сигнал, что они могут прийти за нами».
Через два месяца, в декабре, Дмитриев был впервые арестован.
Тюрьма как командировка
На следующий день после церемонии награждения Дмитриева его пригласили поговорить со студентами, изучающими права человека, в Сахаровском центре.
Клодт пришла с ним и пожаловалась, что чувствовала себя неуютно. «Может быть, тебя надо тоже посадить в тюрьму на год, чтобы ты ожесточилась», — пошутил ее отец.
Смешливый, худой и слегка растрепанный, Дмитриев выглядел легковесно. Но когда разговор коснулся предмета его работы, он стал ужасно серьезным.
«Я не борюсь с системой. Это тупик, и я уже стар, — сказал он The Moscow Times перед мероприятием. — Я борюсь за память. Я борюсь за то, чтобы любой, кто хочет, мог узнать о своих родственниках, независимо от того, хочет этого правительство или нет. Эти люди существовали в какой-то момент. Они работали, любили и имели детей. Я за защиту свободы частной жизни и этих воспоминаний».
Без этих воспоминаний, продолжил Дмитриев, сегодняшнее поколение не может судить, стоит ли хвалить свое правительство и действует ли оно ненадлежащим образом.
«Когда человек знает историю своей семьи на протяжении нескольких поколений, он может понять, что делает наше государство правильно, а что нет, — сказал он. — Призванные государством сделать что-то, они скажут: «Нет, моего прадеда вызвали таким же образом, и для него это кончилось плохо. Так что, может быть, это плохо кончится и для меня».
Дмитриев пожал плечами насчет своего пребывания в тюрьме. «Я не делаю из этого года великой трагедии, — сказал он. — Я просто думаю об этом как о командировке. Я стал лучше понимать, о чем думали мои герои — люди, чьи останки я раскапываю и о ком пишу. Они были в той же тюрьме, ходили по тем же камерам и были за теми же решетками».
Люди, чьи останки я раскапываю и о ком пишу, были в той же тюрьме, ходили по тем же камерам и были за теми же решетками.
Сложнее, по его словам, было пережить разлуку с младшей дочерью. Сам Дмитриев был усыновлен, и в какой-то момент он решил, что тоже хочет ухаживать за ребенком-сиротой. Он надеялся, что сможет снова поговорить с ней к концу года. «Это гуманная политика прокуратуры», — пошутил он. Затем он снова стал серьезным: «Я справлюсь, я жесткий человек. Но как насчет ребенка? Она думает, что все ее бросили».
Ходить в лес
После того, как Дмитриева впервые арестовали, девочку забрала ее биологическая бабушка. Клодт сказала, что семья и бабушка поддерживали регулярное общение. Но когда Дмитриев был оправдан, сказала Клодт, бабушка прервала все общение с семьей. Затем она направила в прокуратуру письмо с требованием отменить оправдательный приговор.
Адвокат Дмитриева Ануфриев считает, что местные власти заставили ее написать письмо. Он также говорит, что новые обвинения в сексуальном насилии были основаны исключительно на встрече 6 июня между следователями и девочкой, в ходе которой, по словам Ануфриева, они заставили ее сказать то, что они хотели. «Они говорят, что помогают ребенку, но на самом деле они заставляют ее страдать», — сказал он.
Пресс-секретарь прокуратуры Татьяна Кордюкова сказала по телефону, что не может прокомментировать дело, и направила The Moscow Times в Следственный комитет. Следственный комитет, в свою очередь, не ответил на запросы о комментарии.
25 июля начнется повторное рассмотрение первого дела. Следственный комитет в настоящее время изучает новые обвинения, и этот процесс может занять месяцы. Первоначальные обвинения угрожали лишением свободы до 15 лет, новые уже могут отправить Дмитриева за решетку на 20.
Однако на этот раз Ануфриев говорит, что Дмитриев лучше подготовлен. «После последнего пребывания в тюрьме он теперь знает, что мы можем бороться и выиграть этот процесс», — сказал он.
Клодт тоже готова к бою. «Я не так истерична, как в прошлый раз, — сказала она. — Я понимаю что нужно делать. Я не сдаюсь».
Ее коллеги говорят, что они тоже не сдаются. Когда Дмитриева впервые арестовали, правозащитники, художники и писатели по всей стране высказались в его защиту и написали письма Путину. Тем не менее, они трезво оценивают возможный исход.
«Это атмосфера неблагоприятна для нас», — сказал Кривенко. Он указал на дело Олега Сенцова, украинского режиссера, обвиняемого в терроризме после того, как он отказался принять присоединение Крыма, и коллегу из «Мемориала» Оюба Титиева, который также находился в тюрьме по обвинениям, которые, по общему мнению, сфабрикованы.
«Единственное хорошее из всего этого — то, что президент показывает нам, как все это происходило в 1930-х годах — как людей обвиняли, как силовики читали сигналы сверху, — сказал Кривенко. — Раньше мы изучали это в архивах, теперь мы видим это в реальной жизни».
Во время своего короткого пребывания вне тюрьмы Дмитриев вернулся на работу. Анатолий Разумов, историк и один из ближайших друзей Дмитриева, оставался в его доме с ночи перед оправданием и до отмены оправдательного приговора 19 июня. Все это время, по его словам, Дмитриев работал над книгой, которую ему пришлось отложить при первом аресте.
В мае, когда его спросили, вернется ли он к своей работе или опасается, что это вызовет гнев властей, Дмитриев был равнодушен. «Волков бояться — в лес не ходить», — ответил он.
