Леса на Кавказе очень ценные, там есть породы деревьев, которые не растут больше нигде в России, говорит представитель Всемирного фонда дикой природы (WWF России) в экорегионе «Российский Кавказ» Михаил Клименко. Именно там, в Карачаево-Черкесии, сотрудникам фонда удалось получить доказательства незаконных рубок на особо защитных участках (вырубка там запрещена).
Экоактивисты, участники проекта «Люди – природе», проверяли участки на законность лесозаготовки, рассказывает представитель WWF России, и обнаружили подозрительную рубку в Учкуланском лесничестве, о чем написали в Минприроды. В ответе федеральное министерство сообщило, что рубят лес по договорам купли-продажи, и приложило весь их реестр в Карачаевском лесничестве c 2015 по 2019 г. Обычно договоры о покупке деревьев для частных нужд не публикуются, «поэтому иногда это дает возможность без огласки отдать в рубку какие-то территории», – объясняет Клименко.
«Люди — природе»
Проект запустил WWF России при поддержке Евросоюза. За 2019–2022 гг. он должен вовлечь россиян в охрану окружающей среды, контроль за сохранением лесов и снижением промышленных загрязнений воды и воздуха. Пока проект стартовал в Кавказском, Алтае-Саянском и Амурском экорегионах.
Проанализировав данные, экологи поняли, что за четыре года местные власти отдали под топор 71 участок на особо защитных территориях общей площадью почти 100 га лесов и разрешенной вырубкой 3118 куб. м древесины. Департамент Рослесхоза по Южному федеральному округу признал все нарушения начиная с февраля 2018 г. (более ранние не признает, ссылаясь на изменения в лесоустройстве). VTimes ознакомились с ответом, подлинность подтвердил представитель WWF России. Это 46 особо защитных участков площадью 42,9 га и объемом 1538 куб. м.
Рослесхоз проводит плановую проверку исполнения органами власти Карачаево-Черкесской Республики полномочий в отношении леса, сообщил VTimes представитель Минприроды. По предварительным данным, эти лесные участки относятся к особо защитным, на которых вырубка запрещена законодательством, подтвердил он. Если в ходе проверки выявятся нарушения законодательства при отводе лесных участков в рубку, то «будут приняты соответствующие меры реагирования», уточнил он. Материалы будут направлены в правоохранительные органы, и уже они должны будут решить, как и кого наказывать.
Ущерб природе от этих рубок может исчисляться десятками миллионов рублей, уточняет Клименко. А если признают, что и до 2018 г. участки относились к особо защитным, то сумма может увеличиться в разы, отмечает он.
Формально участки отданы гражданам для личных нужд. Но нередко люди берут участки в аренду, а затем за плату передают их предпринимателю, который вырубает больший объем, поскольку за соблюдением правил особо не следят, объясняет Клименко. А бывает, что по документам местных жителей участки оформляются в рубки даже без их ведома, коррупционные схемы бывают разные.
Особо защитные участки
Это территории с высокой экологичной ценностью. Например, если там есть редкие виды растений или животных, если нужно сохранять или поддерживать водоемы. На участках в Карачаево-Черкесии экологическая ценность в том, что леса укрепляют крутые склоны, предотвращая эрозию и деградацию почвы, объясняет Клименко, проще говоря, защищают людей от наводнений и схода селей.
Такой участок леса, как правило, небольшой, 1–2 га, там запрещена лесозаготовительная деятельность, уточняет директор FSC России Николай Шматков. Но у участков нет администрации, которая бы следила за их состоянием, границы участка на местности редко когда обозначены. Их много, но сложно сказать, какова их площадь в России, – часто они устанавливаются на местном уровне и информации по особо защитным участкам в открытом доступе в виде базы данных или карты нет, констатирует он.
WWF России получил информацию лишь по одному из пяти лесничеств республики. «Это капля в море, ведь подобные нарушения, вероятно, есть в каждом регионе, мы это видим даже по открытым данным, но что происходит в российских лесничествах – остается только догадываться», – говорит Клименко. Это серьезная проблема в масштабах страны: на заготовку древесины по договорам купли-продажи для собственных нужд граждан приходится до 10% от общего объема рубок в стране, причем в основном в густонаселенных районах, согласен руководитель лесной программы Greenpeace России Алексей Ярошенко. Проблемы обычно возникают с заготовкой именно деловой древесины для строительства и ремонта – ради просто дров нет коммерческого смысла выстраивать рискованные схемы и идти на нарушения, добавляет он.
Сведений, что эта проблема носит массовый характер, нет, отмечает Шматков, хотя потенциальный риск большой. Этот пример WWF России показывает, что меры государственного контроля не работают: общественная организация ловит органы государственного управления лесами, нарушающие закон, поясняет он. Хотя это должна быть работа самих госорганов. Хорошо, что у WWF есть ресурсы, но в целом в России общественный контроль не очень развит, поэтому сказать, что происходит в большинстве лесов, мы не можем, признает Шматков.
Госсистема слежения за 7,4 млрд руб.
Для контроля за вырубленным лесом существует специальная государственная информационная система («ЛесЕГАИС»). Однако пока она не может предотвратить незаконные вырубки. Правительство намерено ее модернизировать. Группа депутатов и сенаторов уже внесла в Госдуму предложения поправок в Лесной кодекс. Согласно пояснительным документам, на улучшение системы понадобится 7,4 млрд руб. в 2020–2023 гг.
В информационной системе государство делает ставку на контроль сделок с древесиной на выходе из леса и в этом есть финансовый смысл: чтобы компании не увиливали от налогов, а также платили штрафы, говорит Шматков. Но воровство леса происходит на лесосеке из-за отсутствия актуальных и достоверных данных о том, какой объем древесины, породы и сортности на ней находится: на 4/5 территорий такой информации просто нет, замечает он. В реальности древесины больше, чем на бумаге. Соответственно, низкосортная древесина просто бросается в лесу, часть качественной древесины попадает неучтенной на рынок, минуя «ЛесЕГАИС».
Верным решением была бы публикация в интернете всех мест планируемой заготовки древесины с указанием планируемого объема заготовки, считает Шматков. Это повысило бы эффективность общественного и государственного контроля. Кроме того, нужно усиливать лесничества – нанимать больше людей и лучше им платить, говорит он. Кроме того, существенно снижает риск незаконных рубок добровольная лесная сертификация независимыми аудиторами, добавляет Шматков.
Изменения в «ЛесЕГАИС», конечно же, никак не решат проблему подобных рубок, поскольку такую древесину отчуждать и продавать третьим лицам уже давно запрещено, так что вся торговля ею идет вчерную, вне правового поля, замечает Ярошенко. Информационная система – это инструмент контроля за легальными лесопользователями и лесоторговцами, не более того, объясняет он.
