Институты развились до ликвидации

Премьер-министр Михаил Мишустин объявил о начале крупной реформы институтов развития. Некогда они рассматривались Кремлем и правительством как локомотивы роста, но уже много лет чиновники жаловались на низкую эффективность институтов развития и финансовых вливаний в них, исчисляемых триллионами рублей. А крупнейших из них – ВЭБ оказался на грани дефолта в 2015 г.

В свое время президент Дмитрий Медведев намеревался реформировать их – часть ликвидировать, часть акционировать. Но после возвращения в Кремль Владимира Путина реформа так и осталась на бумаге. Число институтов росло, и сегодня в России 40 таких структур. «Деятельность этих институтов, по сути, слабо увязана с новыми национальными целями развития. Отсутствуют единые механизмы управления. Есть существенное пересечение функций с федеральными органами исполнительной власти и коммерческими организациями», – сказал Мишустин.

По его словам, часть фондов и госкорпораций перейдет в управление ВЭБ.РФ, часть будет объединена, а некоторые ликвидированы. На базе ВЭБа будут консолидированы инвестиционные потоки значительной части институтов развития. Будет создан универсальный банк – на основе «МСП банка» и банка Дом.РФ. Появится Единая лизинговая компания в результате слияния ГТЛК и «ВЭБ-лизинга». «Все это позволит сократить дублирующие функции и сформировать пять крупных институтов развития», – сказал Мишустин (см. врез в конце статьи).

Главный итог реформы – еще большее усиление и укрупнение ВЭБа, говорит федеральный чиновник. Фактически ВЭБ превратится в новый суперинститут развития, занимающийся поддержкой сразу всех инвестиций. Всего под управлением ВЭБа дополнительно окажется почти 200 млрд руб., оценивает чиновник. Представители ВЭБа и правительства это не комментируют.

Так, капитал передаваемого ВЭБу Фонда развития промышленности превышал на начало года 25 млрд руб., в 2020 г. власти решили докапитализировать его еще на 30 млрд. Капитал еще одного «приобретения» – «Роснано» в 2019 г. – 53 млрд руб., инвестиционный портфель был более 200 млрд руб., говорится в отчетности компании.

Но реформа может создать серьезный риск для ВЭБа, считает еще один федеральный чиновник. Несколько лет ушло на то, чтобы расчистить проблемные активы ВЭБа. Но все зависит от того, какой будет новая структура – будут ли активы переданы на баланс ВЭБа или ВЭБ будет ими только управлять, говорит чиновник финансово-экономического блока.

Во время коронакризиса в первом полугодии ВЭБ получил 43,5 млрд руб. чистого убытка по МСФО против прибыли в 12,8 млрд руб. годом ранее. Во II квартале, когда началась пандемия ковида, убыток был почти 24 млрд руб. ВЭБ формировал резервы, в том числе по поручительствам для поддержки бизнеса, также сокращался доход в условиях снижения ставок, объясняла госкорпорация.

Основная цель реформы – исключить дублирование разных институтов и ситуации, когда они выполняют функции госорганов, объясняет еще один чиновник. До сих пор инвестиционная поддержка была очень разрознена, не было единой системы, а некоторым предпринимателям помощь вообще была недоступна, отмечает чиновник финансово-экономического блока. Теперь бюджетные потоки будут перераспределяться более системно, на аудит всех фондов, вложений и проектов уйдет минимум год, продолжает он. Кроме того, у ВЭБа появляется новая функция – управление венчурными инвестициями, заключает чиновник.

«Были институты развития – зачастую вещь в себе, – написал в своем телеграм-канале председатель совета инвесткомпании InfraOne Альберт Еганян. – Зачастую институты развития представляли собой не набор новых инструментов, а способ перераспределения бюджетных потоков, которые тем самым только вынимались из поддержки проектного финансирования и инвестпроектов».

Претензий к работе институтов развития было много. За последние шесть лет государство направило в институты развития 5 трлн руб., но деньги не использовались эффективно, говорила в 2017 г., будучи председателем Счетной палаты, Татьяна Голикова (в 2018 г. она была назначена вице-премьером). Ежегодно федеральный бюджет направляет институтам развития 350–400 млрд руб. Но около 30% этих денег остаются неиспользованными на начало финансового года, говорила Голикова, зачем был запрос на эти инвестиции? «Мультипликативный эффект по коэффициенту привлечения частных денег на рубль казенных был не очень-то значимым, ­– пишет Еганян. – Зачастую гораздо ниже, чем в инвестпроектах, реализуемых с господдержкой, но без институтов развития. Если их вовсе не будет, то рынок проектного финансирования потери большинства даже не заметит».