Непривычные слова «шихан» и «Куштау» прочно вошли в русский язык в августе 2020 г., когда длительное сопротивление экологических активистов, защищавших уникальную гору в 140 км от Уфы, перешло в столкновения с силовыми структурами. Конфликт вызвало решение Башкирской содовой компании (БСК, крупнейший в стране производитель кальцинированной и пищевой соды) начать разработки на шихане — уникальном природном объекте, представляющем остатки древних рифов. В блогах и СМИ поднялась шумиха. В итоге глава республики Радий Хабиров пообещал не допустить разработки Куштау. И теперь там памятник природы. А затем президент Владимир Путин поручил провести прокурорскую проверку приватизации БСК. И теперь в пользу государства истребовано 95,72% акций компании.
Казалось бы, это региональная, если не сказать местечковая, проблема. Любоваться красотами шиханов до этого года мало кто собирался, и даже некоторые местные жители недоумевали: «За что там биться? Ну холм и холм». По масштабам потенциального ущерба — далеко не разлив топлива в Норильске. И не взволновавшая весь мир экологическая катастрофа на Камчатке.
И все-таки это победа. (И редакция VTimes, и читатели издания – голосование проходило в телеграм-канале VTimes – признали спасение Куштау одной из лучших новостей 2020 г.). Не меньшая, чем спасение от московского мусора безлюдной станции на севере России, Шиеса, в 2019 г. И этим ценна.
Потому что, во-первых, показывает, что людям не все равно, и таких неравнодушных людей довольно много. Хотя мотивация у них была разная: кто-то отстаивал жизнь краснокнижных растений и животных, кто-то защищал сакральное место обрядов, а кто-то выражал возмущение колониальным отношением к Башкирии давно живущих за границей собственников БСК. Важно, что они смогли объединиться.
Во-вторых, этот пример говорит, что усилия не бесполезны. Что возможен диалог общества с властью (пока не слишком, к сожалению, цивилизованный — на горе не обошлось без травм), что власти могут услышать и отреагировать. Каждая такая история — это прививка против беспомощности и кирпичик в строительстве гражданского общества.
А в-третьих, такие истории поднимают значение заботы о природе и здоровье людей на новый уровень. Модные призывы «чтобы сделать мир лучше, начни с себя» в вопросах экологии России не кажутся справедливыми. Загрязнения, которые создает промышленность, не сопоставимы по масштабам с влиянием, которое оказывают на природу обычные люди. Поэтому начинать надо с крупнейших компаний. Перемены станут возможны, когда каждое предприятие будет знать, что за ним пристально следят. Причем не органы, с которыми можно договориться, а жители и активисты, которых услышит власть.
