Что будет с Байкальским целлюлозно-бумажным комбинатом

Закрытие Байкальского целлюлозно-бумажного комбината (БЦБК) не решило проблем озера. Комбинат оставил после себя гигантское количество отходов — 6,2 млн м³ твердых отходов от древесины (шлам-лигнин) и 2,6 млн т золы и еще более 200 000 м³ черного щелока (сложная смесь органических и неорганических веществ, образующаяся после варки целлюлозы), к тому же обнаружилась незаконная свалка коммунальных отходов.

Прямо сейчас отходы БЦБК угрожают загрязнением подземных вод в районе Солзанского полигона, предупреждают авторы доклада, представленного в Иркутске (издатель — экологический правовой центр «Беллона»).

Отходы хранятся в так называемых картах-накопителях, которые могут переполниться, и тогда жидкие массы из верхней (седьмой) карты потекут в расположенную под ней (шестую), из нее — дальше и так далее до нижней карты, чтобы затем ядовитым потоком влиться в Байкал. Тот же сценарий может реализоваться в катастрофическом варианте, при сходе селевого потока на карты-накопители, сказано в докладе.

Если шлам-лигнин снесет в озеро, он распространится по всей южной акватории и приведет к смерти живых организмов, а вода надолго останется бескислородной, объяснил руководитель лаборатории биогеохимии Лимнологического института Сибирского отделения РАН Александр Сутурин. Сброс всех накопленных токсичных отходов комбината в Байкал будет равнозначен стокам за 700 лет работы целлюлозно-бумажного комбината.

Проблем несколько, перечисляет Сутурин:

• отходы (так называемая линза, примерно 1,7 млн м³) — химические вещества, накопленные под землей, через которые проходят грунтовые воды и вымывают прямо в Байкал (это происходит под водой, и загрязнения приходится отслеживать водолазам). Когда комбинат работал, загрязненные воды откачивались и заводились на очистные сооружения. Сейчас эта вода у берега — чистой вода становится только через 2,2 км от него. А в этом году отодвинется еще дальше;
• вода, скопившаяся поверх отходов на картах-накопителях. Именно она, если карты переполнятся в случае дождей и паводков, может хлынуть в Байкал;
• сели, от которых необходимо специально защитить карты со шлам-лигнином;
• и только в четвертую очередь сами отходы (шлам-лигнин, зола и черный щелок), которые нужно рекультивировать.

Комбинат, пока работал, сбрасывал очищенные стоки в Байкал. Сначала предельно допустимые концентрации (ПДК) загрязняющих веществ для Байкала были установлены по среднему химическому составу притоков озера, но затем их подняли до стоков БЦБК, писал еще в 1988 г.  директор Байкальской лимнологической станции АН СССР Григорий Галазий. Он отмечал, что знаменитый байкальский омуль за последние 15–20 лет стал в 2–3 раза меньше (раньше он шел на нерест и весил 0,5–1 кг, а потом — 200–250 г). Резко ухудшились условия нереста на естественных нерестилищах, понизилась выживаемость рыб. Изменения уже достигли того масштаба, что охватывают практически весь Байкал, делал вывод ученый.

Массовая гибель нерпы на Байкале в 1987 г. приковала общественное внимание к БЦБК. Тогда мнения разошлись: одни считали комбинат виновником, но были и прямо противоположные мнения. Ученые обнаружили у байкальской нерпы повышенные концентрации диоксинов, один из источников которых — комбинат (диоксины образуются при отбеливании целлюлозы хлором). Кроме того, на БЦБК была установлена печь для сжигания хлорлигнина, температура в которой оказалась оптимальной для образования диоксинов.

В озере были обнаружены не только диоксины, но дибензофураны и бифенилы в концентрациях в 40–50 раз выше, чем в дельте реки Селенга и на Северном Байкале, обнаружила сотрудница Института геохимии Сибирского отделения РАН, к.х.н. Евгения Тарасова (ее выводы обнародовала общественная организация «Байкальская экологическая волна»). Именно БЦБК поставляет в озеро 50–90% различных видов опасных загрязнителей (в зависимости от конкретного соединения).

Коэффициент смертности от болезней органов дыхания и пищеварения и младенческая смертность в находящемся рядом с БЦБК на берегу озера городке Байкальске в 2006–2007 гг. на 1000 человек были примерно в 2 раза выше, чем в среднем по Иркутской области и России, сказано в докладе.

Когда комбинат запускали, еще не было технологии переработки осадка от очистки сточных вод (тот самый шлам-лигнин). Его копили на специальных картах, которые строились как временные площадки — пока не разработают технологии обезвреживания. Правда, в 1978 г. был организован цех переработки осадка — его обезвоживали и сжигали. На карты стал вывозиться уже только зольный остаток.

В итоге к концу 1980-х гг. на Солзанском полигоне были заполнены и законсервированы 10 карт с такими отходами. Их попытались тоже высушить и сжечь (в 1988 г.), но это едва не привело к жертвам. Стало понятно, что даже закрытие комбината не избавит Байкал от угрозы.

В 2013 г. никакого проекта закрытия комбината не было, как не было и никого ответственного за загрязнение Байкала от остатков комбината, от загрязненных грунтовых вод, констатируют авторы доклада. Робкие предложения по их вывозу за границы Байкальской природной территории для последующей утилизации разбились о суровую реальность: для транспортировки отходов их нужно извлекать из карт, приводить в пригодное состояние, складировать, грузить в нестандартные железнодорожные вагоны и вывозить в течение 50 лет без перерыва. Про затратность такого способа можно даже не упоминать, замечают авторы доклада.

Расходы на ликвидацию ранее оценивались в 6 млрд руб. Из бюджета за все эти годы было выделено 4 млрд руб., но потрачен только 131 млн руб. — на разработку проектной документации, писала Счетная палата в 2019 г.

Очередную попытку решить проблему отходов БЦБК предпримет «Росатом». Он предполагает обезводить лигнин на картах и сделать из него технический грунт (добавив сорбенты, зольные осадки). «Предложенная схема рекультивации будет напоминать карусель с извлечением лигнина из одних карт, смешиванием его с золошлаками из других — для получения техногрунта. А затем размещением полученного состава в освободившиеся карты. Однако они заполнятся лишь частично, условно говоря, наполовину. Доверху же будут засыпаться безвредными почвогрунтами, полученными путем ферментации техногрунта. На почвогрунты предлагается высадить зеленые насаждения», — описывала процесс «Беллона».

Но все это пока только предварительные технологические подходы, подчеркнул первый заместитель гендиректора по реализации экологических проектов ФЭО Максим Корольков на встрече с общественниками в Байкальске. Сейчас ФЭО проводит инженерные изыскания, которые почти завершены — все технологические решения должны быть проверены опытным путем и подтверждены экспертизой, уточнил директор направления по реализации государственных и отраслевых программ в сфере экологии «Росатома» Андрей Лебедев. 

Жителей больше волнует не то, каким образом рекультивируют отходы БЦБК, а то, что так долго ничего не делается, заявил глава администрации Байкальска Василий Темгеневский. Наводнение в 2019 г. наполнило все емкости с отходами комбината и теперь нужно немедленно их уничтожить, пока емкости не переполнились, предупредил он: если сегодня не начать улавливать микрочастицы, то завтра придется улавливать тонны.

Технологии понятные и работающие, сказал VTimes председатель научного совета по глобальным экологическим проблемам Российской академии наук, декан химического факультета МГУ Степан Калмыков. К тому же эти отходы гораздо менее опасны, чем те, с которыми привык работать «Росатом» (шлам-лигнин и зола — IV и V, то есть самых низших классов опасности. — VTimes), единственная сложность — близость озера, надо быть очень осторожными. Так долго не решалась проблема накопленных отходов БЦБК, потому что особенно никто не был заинтересован в ее решении, считает он: «Это сейчас экология всех интересует, раньше мало кто воспринимал экологические проблемы всерьез».

Технологии нормальные, их надо испытывать, говорит Сутурин. Но перед этим надо сделать все возможное для того, чтобы предотвратить сход селей, — того, что уже делается, недостаточно, предупреждает он. За противоселевые меры — расчистку русла рек — отвечает регион. Крупные сели случаются раз в 50 лет и последний был в 1971 г., напомнил Сутурин. Солзанский полигон (на нем основные карты со шлам-лигнином) не защищен и защитить его не успеют за оставшееся время, констатировал он, остается только молиться, чтобы сели прошли мимо полигона. И проблему надо решить так, чтобы не было вреда для Байкала при любых природных катастрофах, считает Сутурин.