После разбора завалов на месте музыкальной школы в Бородянке осталось несколько куч искореженного металла. Школа находилась на Центральной улице, где наступавшие российские танки встретили ожесточенное сопротивление. На этой же улице разрушены почта, здания городской и районной администраций, полицейское управление, культурный центр и несколько жилых домов.
Муниципальные работники проделали огромную работу по расчистке завалов после ухода российских войск в конце марта. Но невозможно скрыть следы разрушений в Бородянке, самом пострадавшем из городов к северо-западу от Киева, который принял на себя основной удар российских войск, пытавшихся захватить столицу.
Импровизированный офис заместителя руководителя районной администрации Георгия Ерко сейчас располагается в классе школы на другом конце города. Ерко изучает список: 397 зданий, включая девять многоэтажных жилых домов, уничтожены, 888 повреждены, 17 000 квадратных метров окон разбиты. На вопрос, может ли он оценить размер убытков, Ерко качает головой: даже в домах, не тронутых бомбами и пулями, трубы могли лопнуть из-за отсутствия теплоснабжения. Но он точно знает, кто должен нести расходы по восстановлению, — Россия.
«Платить должен тот, кто разрушает», — говорит Ерко.
Не только инфраструктура
Хотя война продолжается, западные правительства, поддержавшие Украину, уже начинают оценивать затраты, которые потребуются на ее восстановление. Оно, как уже понятно, станет самым масштабным со времен Второй мировой войны. Проект, предупреждают официальные лица, будет чрезвычайно сложным и дорогостоящим, исчисляться сотнями миллиардов евро. Он не ограничится простым восстановлением мостов и муниципальных зданий — необходимы масштабная реконструкция частного сектора и реформы в экономике, которая, по прогнозам, сократится в этом году на 45%.
Чиновники ЕС расходятся во мнениях относительно того, насколько активно сейчас нужно заниматься планированием восстановления. Но они ясно понимают: если процесс организовать неправильно, это будет иметь катастрофические последствия как для Украины, так и для европейской безопасности в целом. «Международное сообщество и частные структуры проявляют огромную готовность инвестировать в восстановление Украины, но как долго продлится этот энтузиазм, будет зависеть от того, насколько правильно будут потрачены деньги, — предупреждает Беата Яворчик, главный экономист Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), который будет участвовать в этой работе. — Самый сложный аспект — восстановление институциональной среды: до войны Украина не была образцом с точки зрения делового климата или качества институтов».
Председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что проект ЕС будет включать борьбу с коррупцией и приведение украинской системы в соответствие с европейскими правовыми стандартами.
Подсчет убытков
Хотя масштабные работы по восстановлению будут возможны, по словам старшего научного сотрудника Центра глобального развития Скотта Морриса, лишь при наличии «стабильности де-факто или де-юре», украинские власти уже организуют работы на территориях, где прекратились боестолкновения. Восстанавливают дома и системы жизнеобеспечения, спасают производственные мощности.
Экономисты же ведут подсчет все возрастающего ущерба от вторжения. Наталья Шаповал и ее коллеги из Киевской школы экономики (КШЭ) начали составлять реестр повреждений уже на второй день войны. Поначалу это был сайт для самостоятельных сообщений, после чего у КШЭ сформировалась база данных пострадавшей инфраструктуры, которая пополняется из правительственных и других официальных источников.
Непосредственный ущерб для инфраструктуры КШЭ в конце апреля оценивала в $92 млрд, а приблизительные подсчеты совокупных потерь, включая потерянные рост, инвестиции, экономический потенциал, дают $500-600 млрд.
Реконструкцию нужно начинать уже сейчас, чтобы сохранить функционирующие части экономики, ибо в противном случае в долгосрочной перспективе финансовое бремя доноров будет еще больше, считает Шаповал.
Новый план Маршалла
Финансирование восстановления должно быть масштабным, «современным аналогом плана Маршалла», включая «технологии, специалистов, обеспечение возможностей роста», заявил на прошлой неделе президент Владимир Зеленский, выступая на конференции доноров в Варшаве. Он также призвал отдельные страны выступить покровителями украинских городов или регионов, помогая им в восстановлении. Кроме того, восстановление должно идти рука об руку со вступлением Украины в ЕС по ускоренной процедуре, добавил Зеленский.
Хотя последний вопрос порождает споры в ЕС, в Брюсселе прекрасно понимают, что именно Европа будет нести львиную долю расходов. Официальные лица в Брюсселе и странах союза видят значительные преимущества в том, чтобы объединить усилия по восстановлению с активными реформами и мониторингом прогресса. Там считают, что обещание возможного членства в ЕС привлечет в страну иностранных инвесторов, а сами украинцы будут вовлечены в болезненный процесс реформ, что повысит шансы на успешное восстановление послевоенной Украины.
Стремление вступить в ЕС ставит страну в более выгодное положение, чем другие послевоенные общества, учитывая способность ЕС служить «якорем и моделью», считает директор Всемирного банка по Украине Аруп Банерджи.
Одним из главных пунктов реформ будет борьба с коррупцией. В прошлом Украине не удавалось выполнить обещания по ее искоренению в обмен на международную финансовую поддержку, указывает профессор экономики Калифорнийского университета в Беркли Юрий Городниченко. «Надеюсь, в этот раз все будет по-другому. Но реальность такова, что наши институты довольно слабы, – говорит украинец Городниченко. – Поэтому нам нужен внешний якорь, такой как возможность вступления в ЕС».
План Маршалла и его успех в послевоенном восстановлении Европы – эту аналогию любят и чиновники, и экономисты. Но есть и другие примеры. В Ираке в 2003-2014 гг. на восстановление было потрачено $220 млрд. Основные расходы пришлись на правительство Ирака и США, последние потратили $60 млрд, по данным Всемирного банка. Однако в его же докладе 2019 г., основанном на интервью с иракскими госслужащими, отмечается:
Эффект от восстановления, к сожалению, остается неясным, учитывая потраченные ресурсы.
Отрицательно также сказалась широко распространенная коррупция.
В случае с Украиной есть несколько причин более оптимистично смотреть в будущее, считает Банерджи. В стране все еще функционируют правительство и финансовая система, а власти готовы возглавить реформы и нести ответственность за процесс восстановления.
Украинские политики регулярно подчеркивают, что заграница не должна диктовать, как именно организовывать восстановление. Это должно быть не спонсорство, а «истинное партнерство», считает председатель комитета по экономическому развитию Верховной Рады Дмитрий Наталуха:
Мы не хотим быть черной дырой для финансов и капитала. Мы не та нация, что хочет стать мировым попрошайкой.
Откуда деньги?
Стратегия – это одно, но не менее острый вопрос – источники финансирования. Очевидно, что в процесс восстановления будут активно вовлечены международные институты, такие как Всемирный банк, МВФ и ЕБРР. Но их ресурсы ограничены, поскольку на их деньги есть множество других претендентов по всему миру.
Президент США в апреле попросил Конгресс одобрить экономическую помощь Украине в размере $8,5 млрд в рамках пакета финансирования на $33 млрд (палата представителей увеличила общую сумму до $40 млрд). И это в дополнение к $14 млрд, выделенным в марте.
Но в Еврокомиссии уже обсуждают способы привлечения средств, которые превысят эти суммы. В частности, выпуск общего долга по образцу размещения облигаций ЕС для финансирования программ восстановления после ковида. По словам ван дер Ляйен, такая программа будет содержать систему этапов и целей, чтобы можно было убедиться, что деньги освоены с пользой.
ЕС и США также активно изучают вопрос о том, как заставить Россию заплатить за нанесенный ущерб. В частности, рассматривается возможность конфискации и продажи активов олигархов, на которых наложены санкции, хотя здесь возникают огромные юридические сложности, а вырученные средства будут несопоставимы с потребностями в восстановлении.
Другой вариант – использовать замороженные валютные резервы России. «Я бы очень поддержал [такой шаг], потому что он абсолютно логичен. Кто будет платить за восстановление Украины – один из самых актуальных вопросов», – сказал Financial Times Жозеп Боррель, верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности.
Некоторые чиновники ЕС считают, что дебаты о финансировании восстановления рискуют отвлечь внимание от более насущных проблем военного времени. Но другие утверждают, что обсуждать этот вопрос необходимо именно сейчас – не в последнюю очередь потому, что это дает надежду украинцам. С этим согласен Городниченко:
Свет в конце тоннеля – огромное моральное подспорье для украинцев, особенно остающихся на оккупированных территориях. Уверенность в том, что в будущем будет лучше, поможет пережить эти мрачные дни.
