Эти слова были расценены как угрозы применить ядерное оружие (ЯО) в случае прямого вмешательства вооруженных сил государств — членов НАТО в войну с Украиной.
Такие намеки звучали в выступлениях российских официальных представителей неоднократно. Это повторяли и Путин, и министр иностранных дел Сергей Лавров, и заместитель Владимира Путина в Совете безопасности Дмитрий Медведев, не говоря уже о депутатах Госдумы и членах Совета Федерации.
Таким образом, ЯО, которое десятилетиями присутствовало незримо где-то на заднем плане мировой политики, резко вышло на авансцену. Ядерный шантаж, как стали справедливо называть российскую политику, из теоретической концепции превратился в инструмент практической политики.
История ядерного оружия
С момента своего создания в 1940-х гг. военно-политическая роль ЯО претерпела несколько важных трансформаций. Изначально оно мыслилось как оружие поля боя, то, что мы сейчас называем нестратегическим или тактическим ядерным оружием. С появлением межконтинентальных баллистических ракет ЯО стало превращаться в инструмент стратегического сдерживания. Карибский кризис 1962 года стал важной вехой в осознании по обе стороны Атлантического океана катастрофических последствий ядерной войны между США и СССР. Это способствовало международному диалогу по снижению напряженности и разоружению, в результате которого в 1968 году подписан Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) — основополагающий документ в сфере ядерного нераспространения, разоружения и мирного использования ядерной энергии.
Статья I возлагает на ядерные государства обязанность не передавать никаким образом ядерное оружие и технологию его создания неядерным государствам. Статья II возлагает на неядерные государства обязанность воздерживаться от приобретения или разработки ядерного оружия.
Важную роль в дискуссиях о перспективах ядерного разоружения играет Статья VI. Она предписывает всем государствам — участникам Договора «вести переговоры об эффективных мерах по прекращению гонки ядерных вооружений в ближайшем будущем и ядерному разоружению, а также о договоре о всеобщем и полном разоружении под строгим и эффективным международным контролем».
Это любимый аргумент всех ядерных государств, включая Россию, которые используют ее как объяснение, почему по сей день ядерное разоружение не достигло желаемых результатов — то есть полного уничтожения всех запасов ядерного оружия. Их точка зрения заключается в том, что вести разговор о ядерном разоружении и полной ликвидации ЯО можно только с учетом всех внешнеполитических факторов, влияющих на международную безопасность и на безопасность самих ядерных государств. Поскольку НАТО обладает огромным превосходством в обычных вооружениях над российской армией, российское (как и советское) руководство всегда исходило из того, что ЯО является ключевым гарантом ненападения на нее со стороны других государств, в первую очередь натовских.
Принуждение или сдерживание
Нужно понимать, что в концепции «ядерного сдерживания» есть два аспекта. Считается, что есть «сдерживание» (deterrence) и «принуждение» (compelling). Сдерживание имеет целью не допускать враждебных действий со стороны противника, поскольку противник понимает, что в случае таких действий будет соответствующий разрушительный ответ. Принуждение характеризуется использованием угрозы применения силы, в том числе ЯО, с целью добиться от противника отказа от враждебных действий. Безусловно, все время именно сдерживание было ключевым фактором обеспечения стратегической стабильности.
Таким образом, до сегодняшнего дня речь шла о ЯО как инструменте стратегического сдерживания, которое планировалось использовать исключительно как средство ответного удара. Все варианты такого применения ЯО перечислены в «Основах государственной политики в области ядерного сдерживания» 2020 г. Никаких намеков на использование ЯО для принуждения других стран в них, понятное дело, не содержится.
В 2022 году политика ядерного сдерживания изменилась — помимо угроз Путина применить ЯО в случае активного вовлечения стран Запада, возникли опасения, что российский диктатор захочет принудить Украину и (или) страны Запада к выполнению своих требований, угрожая в ином случае применить ЯО. В таком сценарии сдерживание уступает свое место принуждению. Главная опасность — на такое ядерное принуждение довольно сложно представить адекватный ответ.
Безусловно, шантажист рассчитывает, что его угрозы будут восприняты всерьез. Никто не хочет становиться мишенью для ядерного удара. Именно эти соображения лежат в основе желания стран Запада избежать эскалации и провоцирования России (хотя очевидно, что такая линия уже продемонстрировала полную несостоятельность в плане предотвращения нападения России на Украину).
Однако до сих пор неясно, каким может быть адекватный ответ на использование Путиным ЯО против Украины. Это может включать в себя удары обычными вооружениями по военной инфраструктуре России, по ее военным базам и т. д., но все это таит в себе неиллюзорные риски эскалации в полномасштабную ядерную войну.
Более реалистичным выглядит сценарий блокады. Применение ЯО ядерынм государством против заведомо более слабого и — главное — неядерного государства станет грубейшим нарушением так называемого ядерного табу. Кроме того, это моментально обесценит все данные до этого ядерными государствами гарантии безопасности неядерным странам — а это не только печально знаменитый Будапештский меморандум, но и более весомые с точки зрения международного права договоры о создании зон, свободных от ядерного оружия.
Ядерный удар по Украине с высокой долей вероятности вынудит практически все государства, за исключением, возможно, КНДР и Эритреи, не только решительно осудить такое развитие событий, но и принять реальные меры для недопущения дальнейшей эскалации со стороны России. Логичным шагом будет создание международной антипутинской коалиции, объединяющей подавляющее большинство государств мира, с целью ликвидации угрозы повторных ядерных ударов.
Судьба ядерного оружия решается в Украине
Таким образом, от исхода войны в Украине зависит дальнейшее переосмысление роли ЯО в политике. Если российский президент с помощью ядерного давления сумеет «выбить» для себя приемлемые условия завершения войны, которые он сможет выдать за победу, то это даст четкий сигнал, что ЯО — это не только надежное средство сдерживания, но и эффективный инструмент политического давления.К примеру, если сегодня Северная Корея опирается на свои ядерные ракеты как на средство недопущения агрессии против себя со стороны США и Южной Кореи (сдерживание), то кто запретит в дальнейшем Ким Чен Ыну требовать от Южной Кореи серьезных уступок под угрозой нанесения ядерного удара. Это приведет к дальнейшему подрыву режима его нераспространения, расползанию ЯО по миру, и, следовательно, все более возрастающей угрозе его использования.
Если же Россия проиграет войну, то есть Путин не сможет представить окончание войны как свою победу, и не воспользуется ЯО, это заставит задуматься, насколько ЯО эффективно как политический инструмент. Если ядерная держава потерпела поражение в войне, ведущийся обычными вооружениями, то ЯО, выходит, не так уж и хорошо работает как сдерживающий фактор. В таком случае обладающее ядерным оружием государство оказывается перед выбором: либо сразу применять его с непредсказуемыми, но явно очень тяжелыми последствиями для себя, либо не применять его вовсе. Заманчивость ЯО при таком раскладе существенно снижается.
Война с Украиной, таким образом, по своему влиянию и возможным последствиям является важнейшим военно-политическим событием XXI века. Ее исход во многом предопределит геополитическую конфигурацию на последующие десятилетия.
