В Йоханнесбурге (Южная Африка) завершился 15-й саммит БРИКС, организации, объединяющей Китай, Индию, Россию, Бразилию и Южную Африку. По итогам принята объемная, как обычно полагается в таких случаях, декларация, а также направлены приглашения Аргентине, Египту, Ирану, Объединенным Арабским Эмиратам, Саудовской Аравии и Эфиопии присоединиться к БРИКС в следующем году.
Само объединение крупнейших незападных экономик возникло в 2000-е годы, когда представители России, Китая, Индии и Бразилии стали проводить отдельные встречи в таком составе на полях различных многосторонних встреч. Речь шла в первую очередь о попытках наладить диалог для экономического взаимодействия — в ответ на соответствующие шаги в «группе восьми», где Россия при Владимире Путине чувствовала себя все менее уютно.
С начала 1990-х Москва старалась собрать «союзников»: сперва под эгидой Организации договора о коллективной безопасности 1994 года (ОДКБ), затем в 2001 году была одержана другая дипломатическая победа — создана Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), куда вошел практически тот же блок ОДКБ и Китай. В кулуарах российской внешней политики не скрывали надежд, что ШОС в дальнейшем будет все больше заниматься вопросами безопасности в Евразии и станет надежным противовесом НАТО и военной деятельности США в регионе.
Создание аморфного блока БРИК, который с 2010 года после присоединения Южной Африки стал называться БРИКС (хотя в русскоязычной прессе одно время предлагалось называть его БРЮКИ в соответствии с русской транскрипцией), как «объединения крупнейших экономик», занимающих чуть ли не 40% мирового ВВП, звучало мощно и ласкало слух московских стратегов. В их глазах вырисовывались радужные картины единого антизападного фронта во главе с Россией. Реальность, однако, оказалась менее впечатляющей.
Другие участники БРИКС с самого начала рассматривали этот формат как способ использовать потенциал и авторитет друг друга для более эффективного продвижения своих экономических интересов. Растущие экономики глобального Юга требовали формирования более подходящих для них условий, снятия разнообразных барьеров в торговле, доступа к современным технологиям и сервисам. Недаром практически вся повестка БРИКС сосредоточена именно на вопросах экономического сотрудничества.
Сможет ли БРИКС перерасти из клуба нескольких развивающихся экономик во что-то большее, например, в интеграционный механизм по примеру Европейского Союза?
Европейский Союз является хорошим примером объединения стран, долгое время обладавших суверенитетом и поэтому относящихся к нему как к чему-то привычному, без необходимости постоянно его подчеркивать и защищать. Это дает им возможность частично поступиться им в пользу надгосударственных органов ЕС.
Если же мы возьмем страны БРИКС и новых кандидатов на вступление, то большая их часть — государства, относительно недавно вышедшие из колониальной зависимости. Независимость и суверенитет для их общественного мнения — вещи сакральные.
Сразу приходит в голову риторика Владимира Путина, который отстаивание суверенитета России считает своей главной задачей. В риторике китайских товарищей эта тема также широко присутствует. Не могут отмахнуться от необходимости подчеркивать свою полную самостоятельность в политике и руководители других развивающихся стран. Поэтому, как представляется, эффективная интеграция, которая немыслима без частичной уступки суверенитета и признания общих решений, в формате БРИКС пока не просматривается. Участники этого объединения, наоборот, постулируют главные плюсы БРИКС именно в содействии обеспечению сохранения суверенитета и самостоятельности всех членов от влияния других стран, в первую очередь коллективного Запада.
За годы существования БРИКС эта площадка пока не стала эффективным инструментом международного сотрудничества. Если взять статью министра иностранных дел России Сергея Лаврова, опубликованную в южноафриканской прессе в преддверии саммита, то обнаружим, что сейчас в БРИКС «осуществляется Стратегия экономического партнерства… функционирует… Платформа энергетических исследований БРИКС. Начал свою работу Центр БРИКС по исследованию и разработке вакцин… Одобрены инициативы по ликвидации „безопасных гаваней“ для коррупционеров и преступных активов, торговле и инвестициям в целях устойчивого развития, расширению сотрудничества в области цепочек поставок. Принята Стратегия продовольственной безопасности БРИКС». Выглядит внушительно.
Однако вчитавшись, мы нигде не увидим слов «завершена работа», или «в результате этого достигнуто то-то» и т. п. «Работа идет», но результатов пока нет и похвастаться серьезными успехами БРИКС не может. Не будем забывать, что один из немногих успешных проектов БРИКС — Новый банк развития еще в марте 2022 года приостановил работу с российскими контрагентами ввиду западных санкций, хотя, по идее, страны БРИКС должны были бы защищать друг друга от недружественных мер третьих стран.
Антизападные настроения, широко распространенные в странах БРИКС, вряд ли могут стать хорошей основой для всестороннего экономического сотрудничества. Тем более, что такие члены блока, как Индия и Бразилия, совсем не так же негативно настроены против Запада, как Китай и тем более Россия. Индия, например, стремится развивать отношения и с Евросоюзом, и с США, в том числе в такой чувствительной для России и особенно Китая сфере как военная безопасность в Азиатском регионе. В частности, Нью-Дели активно взаимодействует с США, Японией и Австралией в рамках Четырехстороннего диалога по безопасности (QUAD), цель которого — противодействовать усилению позиций Китая. Не очень вяжется с идеей сколачивания из БРИКС антиамериканского альянса.
На ум приходит другое громкое международное объединение середины XX века — Движение неприсоединения. Созданное в 1961 году Индией, Югославией и Египтом как объединение государств, ищущих свое место в разделенном на два враждующих блока мире, оно также, как сегодня БРИКС, многими воспринималось как альтернатива сложившемуся на то время миропорядку. Членов Движения неприсоединения объединяло желание защищать свои интересы, не попадая под влияние одного или другого лагеря.
Однако довольно быстро оказалось, что различий между членами Движения неприсоединени в подходах к главным политическим вопросам больше, чем общего. Движение неприсоединени неплохо выступает с общих позиций — где требуется максимальная обобщенность и декларативность. Хуже обстоят дела с конкретикой. Там на первый план выходят национальные интересы стран-членов, и общая позиция Движения уходит на второй план.
На сегодня Движение неприсоединения больше напоминает чемодан без ручки — толку в нем мало, но его долгая история и сохраняющийся у многих пиетет продолжают подпитывать этот устаревший формат.
С точки зрения сегодняшнего дня БРИКС напоминает именно Движение неприсоединения. Противоречия между его членами вполне сравнимы с эффектами от сотрудничества. Присоединение новых стран со своими противоречиями и конфликтами, например Ирана и Саудовской Аравии, вряд ли придаст БРИКС больше стабильности и эффективности, скорее наоборот: еще усложнит принятие конкретных решений по конкретным проектам, что грозит свести всю работу в этом формате исключительно к обширным и необязательным декларациям.
