Первая призывает к отказу от участия в выборах, поскольку, по мнению адептов школы, это не выборы в подлинном смысле этого слова, а срежиссированное мероприятие с заранее известным итогом, и участие в нем станет фактором легитимизации существующего в России диктаторского режима. Какое бы количество протестующих ни пришло на выборы, сам механизм построен таким образом, что можно устроить любую фальсификацию. Одна из вариаций этой концепции уточняет, что президентские выборы в текущем виде — не выборы президента, а плебисцит о доверии действующему главе государства. Участие в плебисците подразумевает, что гражданин выражает активное согласие с навязанными ему правилами.
Сторонники второй школы мысли исходят из необходимости активного участия в политической деятельности. В их подаче голосование не за Владимира Путина, а за любого другого кандидата станет по сути дела голосованием против Путина. Они считают, что, во-первых, таким образом граждане сумеют осуществить свое право на протестное голосование, поскольку это пока еще безопасно и ненаказуемо. Во-вторых, в случае массового протестного голосования это позволит оказать серьезное давление на всю избирательную систему в целом и затруднить ей до определенной степени фальсификации, вбросы и прочие нечестные способы подсчета голосов.
Создать напряжение в системе
Если исходить из тех цифр, что недавно привел Дмитрий Песков, — Владимир Путин должен победить якобы с 90% голосов за, — то вполне резонно предположить, что установки в администрации президента действительно подразумевают очень высокую долю голосов за, поскольку речь идет о «единении всего народа вокруг национального лидера в годину тяжелой войны, которую ведет против России практически весь мир».
Таким образом, чем больше будет протестных голосов, тем, по этой логике, сложнее будет фальсифицировать результаты, тем большая нагрузка ляжет на систему, тем значительнее будет понимание правящих элит, что в обществе растет недовольство лично Путиным, что он уже не такой популярный и харизматичный лидер, каким был еще недавно, и что, возможно, пора бы уже что-то насчет этого предпринять. Таким образом, массовое протестное голосование должно нанести серьезный удар по легитимности лично Путина.
Как представляется, второй подход, в отличие о первого, гораздо в большей степени соответствует пониманию «политического действия». В нынешней ситуации в России, если протестные избиратели в знак протеста останутся дома и не пойдут на выборы, это никак не повлияет на легитимность Путина. Путинский электорат на выборы придет и обеспечит необходимую цифру, возможно, даже без сильных накруток со стороны ЦИК. И вуаля, Путин получит свою легитимацию, которую будет еще в течение нескольких лет предъявлять мировым лидерам. Спорить с этим будет весьма проблематично.
В связи с этим поход на избирательные участки и голосование не за Путина представляется более адекватным политическим шагом — при условии, что такое протестное голосование будет носить массовый характер. Государственная система России сейчас работает в состоянии повышенного стресса. Длительная война с непонятным исходом, явно не сулящая быстрой победы, сложная экономическая обстановка — все это вызывает усталость общества и закономерный рост недовольства, хотя и довольно медленный. Массовое голосование за другого кандидата и вызванная этим необходимость «редактировать» результаты голосования может вызвать дополнительное напряжение системы.
Нет никого, кроме Путина
Однако проблема сегодня заключается в том, что если ко времени президентских выборов в экономике не произойдет острых кризисных явлений или таких же чрезвычайных событий не случится на фронте в Украине (что не слишком вероятно), то, скорее всего, общественное недовольство войной не достигнет того уровня, когда большинство населения будет настроено против Путина. Ситуация, когда большинство не за Путина представляется маловероятной. А значит, речи об «опрокидывающих» выборах или других подобных сценариях не идет.
Есть еще один важный момент, который многие противники Путина зачастую упускают из вида. Российское население в значительной части своей уже недовольно войной. Известно, что большинство старается отгородиться от нее, сделать вид, будто бы ничего не происходит — именно потому, что тема войны неприятна, болезненна, нарушает устоявшуюся более или менее комфортную жизнь. В этом находит выражение неудовлетворенность сложившейся ситуацией, на которую люди, по своему внутреннему убеждению, не в силах повлиять.
Но недовольство войной и политикой государства далеко не всегда перетекает в недовольство персоной, которая этот курс олицетворяет, а именно Владимиром Путиным. Люди, которые придут на избирательные участки, не увидят в бюллетенях квадратик «против войны», они увидят там только лишь фамилию Путин и несколько других, уже давно надоевших фамилий типа Зюганова, Слуцкого и еще парочки совершенных ноунеймов.
Человек, который не находится в оппозиционном дискурсе, а это большинство населения страны, надо признать, в массе своей не связывает напрямую военные неудачи и экономические проблемы с Путиным. С учетом того, что перед самыми президентскими выборами пропаганда будет работать с небывалой силой, забивая головы граждан заклинаниями, что только Путин способен отстоять Россию, защитить ее от угрозы захвата и уничтожения, вряд ли стоит сомневаться, что очень значительная доля избирателей честно поставит крестик в графе напротив фамилии Путина.
Такова инерция общественного сознания. В обществе все еще жив образ Путина как «хорошего царя», которому всячески мешают «плохие бояре». Владимир Путин остается единственным стабильным атрибутом жизни в России, он не меняется, — в отличие от цен в магазинах, курса рубля и погоды. У многих будет сильное желание сохранить толику уходящей стабильности — и они проголосуют за Путина. Потому что «за кого же еще?» и «остальные еще хуже».
Легитимизация протеста
Еще одно соображение. Как известно, в бюллетене нет графы «против всех», то есть чисто протестное голосование уже давно в России невозможно. Значит, нужно выбирать между неприятными системными политиками, которые с удовольствием отдадут все свои голоса Владимиру Путину. Белорусский сценарий Светланы Тихановской отпадает. В наших условиях такой объединяющей протестной кандидатуры пока нет.
Последнее. Допустим, удалось добиться массового протестного голосования. Допустим, оно достаточно серьезное — это десятки процентов от пришедших на выборы. Власть, как всегда, сфальсифицировала выборы и объявила победу Путина с теми же 90% голосов. Предположим, что в обществе есть недовольство таким исходом голосования. Вопрос — кто и как будет это недовольство оформлять? Призовет ли оппозиция к массовым акциям неповиновения или массовому протесту в России? И пойдут ли люди на массовый протест, если нетерпимость к любым подобным акциям со стороны государства возрастает?
Этот вопрос заслуживает очень большого внимания, потому что, сказав «А», необходимо говорить «Б» — нанеся удар по Путину, необходимо, по канонам военной науки, развивать успех, переходить в дальнейшее наступление. Как это сделать? Если большое протестное голосование состоится, но его просто нагло перепишут, и общество это проглотит, то даже та пресловутая элита, которая увидит настоящую, а не выдуманную пропагандой поддержку Путина, снова убедится, что народ безмолвствует, а раз народ безмолвствует, то он вроде бы и не против.
Над всем этим необходимо думать уже сейчас. Требуется не просто ситуативная тактика, а продуманная многофакторная стратегия действий на период выборов и на перспективу после них.
Хотелось бы также предостеречь от преждевременных и необоснованных ожиданий от протестного голосования — это не «золотой ключик», который решит все проблемы. Протестное голосование, в идеале консолидированное — лишь шаг в цепи действий по ослаблению режима, совершать которые надо, руководствуясь взвешенными оценками, а не эйфорическими чаяниями.
Завлечение недовольных избирателей радужными картинами неминуемого свержения режима в результате протестного голосования («мол, людям хочется немножко оптимизма») чревато, в случае отсутствия результата, сильнейшим падением доверия к лидерам протеста и оппозиции, что еще больше затруднит дальнейшую протестную деятельность в России.
