Среди сторонников демократии в России преобладает негативное отношение к Ленину. Его часто воспринимают как символ ошибки советского эксперимента, который следует забыть как трагическую страницу истории. Они видят в Ленине виновника трагедий и причину страданий миллионов.
Вышли из Европы
Россия с петровских времен была тесно связана с европейским культурным дискурсом. Творчество Льва Толстого, Федора Достоевского, Антона Чехова, Петра Чайковского, Николая Римского-Корсакова было естественным и гармоничным развитием европейской культурной традиции. Научные и философские концепции, в том числе об устройстве общества, в том числе такие, как марксизм или анархизм, также приходили в Россию извне. Российская интеллектуальная и творческая элита существовала сугубо в орбите европейской культуры, обогащая ее, но не выходя за ее рамки, оставаясь в основном реципиентом западных идей.
Октябрьская революция, ставшая одним из ключевых событий XX века, изменивших ход мировой истории, – вышла за эти рамки. Это была самая дерзновенная попытка в истории создать рай на земле, построить новое – бесклассовое – общество. Ленин и его единомышленники стремились реализовать марксистские идеи в российской действительности, пытались исправить чудовищную несправедливость общественного устройства России того времени, как они это себе представляли: с узнаваемым и сегодня в российской оппозиционной среде фанатизмом, убежденностью в своей правоте и нежеланием ни о чем ни с кем договариваться.
Казнь за правду на земле
Однако, как мы знаем, эксперимент быстро превратился в свою противоположность. Вместо обещанного равенства и свободы возникла тоталитарная система – закономерный результат попытки воплотить марксистские идеи в условиях, неподходящих для успешной пролетарской революции. Россия хотя и проходила период индустриализации, однако ее пролетариат – движущая сила пролетарской революции – был еще крайне немногочислен, а рабочие – вчерашние крестьяне – во многом сохраняли крестьянские взгляды на мир и общественное устройство и по объективным причинам были весьма далеки от идеалов промышленного пролетариата. Очевидно, что строительство коммунизма в таких условиях, сильно отличавшихся от описанных Марксом, оказалось куда сложнее. Пришлось импровизировать, стараясь создавать индустриальную базу и пролетариат из того, что было, что и вылилось в итоге в разгром самого крестьянства в ходе коллективизации сельского хозяйства.
Жестокость большевиков, их стремление во что бы то ни стало навязать стране свою правду, приведшее к огромным человеческим потерям, начиная с Гражданской войны, не была, следует отметить, чем-то доселе неприсущим российской политической культуре. Скорее напротив, Ленин со товарищи следовал в русле старой традиции монолога власти, существовавшей на Руси испокон веков. Петр Великий, «первый большевик», как его метко назвал великий русский поэт Максимилиан Волошин, реформировал Россию, тоже не особо стесняясь в методах – «он, как и мы, не знал иных путей, опричь указа, казни и застенка, к осуществленью правды на земле». Что сделали большевики, так это подняли планку государственного насилия на новую высоту. Им, вероятно, это виделось логичным в свете беспощадной классовой борьбы с реакционными социальными слоями.
В то время Европа, пытаясь дать ответ на новые социальные вызовы, но не «слева», как коммунисты, а «справа», экспериментировала с фашизмом, стремясь, по сути, законсервировать существующую общественную систему. Недаром фашизм черпает вдохновение из прошлого, зачастую выдуманного, как это делал Адольф Гитлер, прибегая к образам германской мифологии, вагнеровским фантазиям и всяческой мистике, или Бенито Муссолини, эксплуатировавший наследие Рима. Их идейный продолжатель Владимир Путин также все время обращается к прошлому, а именно к победе в Великой Отечественной войне, выискивая там основания для легитимизации своей политики.
В России же в те годы стремились отряхнуть прах старого мира и «прорубить окно» в прекрасный мир будущего. Это было поистине дерзко и новаторски, хоть и обречено на неудачу. Впрочем, в 1917 году вряд ли кто-то предвидел реальные масштабы того, во что выльется идея построить царство Божие на земле.
Главный бренд России
Было бы категорически неверно отказываться от Ленина, «сбрасывать его с парохода современности» и пытаться в той или иной степени вымарать его и советский период из истории, заявив, что это «одна большая ошибка».
Во-первых, по той простой причине, что это часть нашей истории, и делать вид, что это не имеет к нам никакого отношения – очередной симптом поразившего российское общество заболевания «непричемности». Стыдиться своей истории – признак недалекого ума. Признавать свою историю и извлекать из нее уроки – вот что позволяет обществу преодолеть негативное наследие прошлого и двигаться вперед. Германия, не забывающая уроки Третьего Рейха, может служить хорошим примером.
Во-вторых, Ленин – самый узнаваемый бренд России. Огромное число стран, в той или иной степени затронутое ленинским наследием, – это актив России. Этот актив сейчас объективно играет на стороне Путина, давая ему возможность искать и находить помощников и союзников среди стран Глобального Юга, у которых остаются симпатии к Советскому Союзу. Этот актив можно и нужно будет использовать и после ухода Путина для развития отношений новой России с этими государствами. «Ленинский» брэнд, его узнаваемость могут быть полезными инструментами внешней политики и «мягкой силы» независимо от общественного строя.
В-третьих, советский эксперимент – это уникальный дар России всему человечеству. Ленин – предостережение миру об опасности утопических стремлений любой ценой, невзирая на обстоятельства, ресурсы и судьбы людей. Это также предостережение всем политическим элитам – если вы будете цепляться за власть до последнего, игнорируя общественный запрос на изменения и не желая ни на йоту поступиться своими властью и привилегиями, то изменения все равно произойдут, но вам придется куда дороже заплатить за свою недальновидность. И чем дольше власть сопротивляется назревшим вызовам, тем тяжелее оказывается «лечение».
Это, одновременно, и напоминание, что в политике нет ничего невозможного для людей, объединенных общими целями и готовых за эти цели и идеалы сражаться, и доказательство того, что те, кто ни во что не верит и призывают остальных ничего не делать, потому что «ничего никогда не получится», будут рано или поздно посрамлены.
Ленина по праву относят к величайшим политическим деятелям, поскольку он обладал феноменальным чутьем и тактическим гением, смело и без колебаний меняя свою политику, если прежняя становилась неактуальной – качество, крайне редко присущее современным лидерам, – но при этом ни на миг не упуская из виду глобальную стратегическую цель.
Эта часть ленинского наследия могла бы оказаться небесполезной для российских политиков сегодняшнего дня.
