Саммит изначально позиционировался как крупномасштабное мероприятие, призванное наконец-то сплотить довольно разношерстную проукраинскую коалицию, разработать единую платформу для принуждения российской стороны к нормальным равноправным переговорам о прекращении войны и мирном урегулировании. В основу такой платформы должен был лечь мирный план президента Украины Владимира Зеленского.
Москве не нравилась мирная конференции
Однако ввиду сильно различающихся подходов стран-участниц вместо выработки всеобъемлющего плана мирного урегулирования конференция будет обсуждать три весьма узкие темы — энергетическую безопасность Украины, свободу судоходства в Черном и Азовском морях и обмен пленными — и очевидно окажется перед лицом необходимости всерьез рассмотреть путинскую «мирную» инициативу. Таким образом, уже на этапе подготовки саммит из значительного международного события превратился во встречу, от которой никто не ждет особенных прорывов.
Москва восприняла сам факт проведения конференции как очередной вызов и принялась активно ему противодействовать. В идеале было бы полностью сорвать проведение конференции, но выхолостить ее содержание, продемонстрировав миру бесплодность попыток утихомирить Россию, тоже стало бы хорошим результатом для Кремля.
Была сформулирована необходимая идеологическая база — «разговаривать о мирном урегулировании без России нет смысла». Это подчеркнул Владимир Путин, назвав грядущую конференцию «паноптикумом». Соответственно, любые форматы, которые не предполагают вовлечения России на полноправной основе, являются профанацией.
Именно возможное участие китайской делегации в саммите в Швейцарии стало одним из главных вопросов, с которыми Владимир Путин ездил в Пекин. Судя по официальному отказу Китая от участия в саммите, в этом Путин преуспел.
Это важно, поскольку страны Глобального Юга всегда берут в расчет позицию Пекина. Если Пекин не едет на конференцию, то значит, не придает ей большого значения, а следовательно, разделяет позицию России. Тем самым подход Москвы получает дополнительную поддержку и понимание.
Пагубная роль Китая
Надо уточнить, что позиция Китая продиктована не только и не столько просьбами Москвы, сколько собственными соображениями. Понятно, что на саммите в Бюргенштоке будут обсуждаться украинские и западные подходы к урегулированию, которые противоречат заявленному в феврале 2023 года Си Цзиньпином мирному плану. Китайский мирный план, как известно, представляет себе набор абсолютно общих пустых деклараций, которые, при должном рассмотрении, играют скорее на стороне России, чем Украины.
Китайские представители были бы вынуждены защищать свой мирный план, от которого Китай пока официально не отказался, и встретили бы дружную критику со стороны Запада и Украины. Присоединяться к тем договоренностям, которые могли быть достигнуты на саммите, они бы не стали и, следовательно, превратились бы в мишень для критики как нарушители единства мирового сообщества.
Разумеется, такие дипломатические осложнения Пекину совсем не нужны.
Другие государства, видя отказ от участия и Китая, и других влиятельных стран Глобального Юга вроде Южной Африки или Саудовской Аравии, и даже (отчасти) главного союзника Украины США — президент Байден решил заняться собственным фандрайзингом вместо такой «важной», по словам самих же американцев, конференции — тоже начали менять свою позицию. Из 160 приглашенных на саммит подтвердили участие едва ли больше половины. Российская дипломатия, безусловно, сыграла в этом определённую роль.
Одновременно Москвой и ее сообщниками продвигается идея созыва «полноценной» конференции — с участием России, конечно же. Об этом говорят в Пекине, с этим согласны в Бразилии и Индии. Параллельный нарратив призван показать, что Россия вовсе не отказывается от навязываемого ей разговора — напротив, она сама предлагает якобы максимально инклюзивные форматы (где за ней, разумеется, будет последнее слово). Для сторонних наблюдателей, не следящих плотно за ходом войны и не понимающих должным образом подоплеку событий, — а это подавляющее число стран — такой подход может показаться вполне здравым и разумным.
Придется обсуждать «предложение» Путина
И хотя ничего нового в российской позиции сегодня не прозвучало — Путин по-прежнему требует признания своей победы со стороны как Украины, так и Запада, символом чего станет снятие всех санкций, — можно ожидать радостный хор пропутинской публики в средствах массовой информации по всему миру и очередные призывы к Украине немедленно пойти на встречу «разумным» и «легитимным» требованиям Москвы, а к Западу — незамедлительно прекратить свою «русофобскую» политику «разжигания войны», остановив любые поставки вооружений Киеву.
Ряд стран Глобального Юга, которые примут участие в саммите, вполне вероятно уцепятся за заявления Путина, принимая их за чистую монету, и начнут предлагать Украине пойти по этому пути. Отказ Киева и его западных партнеров будет восприниматься не как серьезное и взвешенное решение, а как оголтелое и нереалистичное желание воевать до непонятного исхода — ведь путинская пропаганда весьма преуспела в распространении мнения «Россию военным путём победить нельзя».
Было бы неверно полагать, что мирные переговоры, если бы они состоялись завтра в соответствии с предложениями Путина, сосредоточились бы только на этих трех требованиях. Российская делегация приехала бы с большим списком условий, которые «конкретизировали» бы выдвинутые Владимиром Путиным тезисы.
Увы, все решается железом и кровью
Причем особо фантазировать насчет этих условий не надо — это были бы те же самые пункты, на которых настаивала Москва в ходе консультаций в Стамбуле в марте–апреле 2022 года: фактическое разоружение Украины, внеблоковый статус, то есть отсутствие каких-либо военных гарантий со стороны третьих стран, и все в таком духе — иными словами, превращение Украины в слабое и контролируемое из Москвы государство. Отмахиваться от такой перспективы и считать, что в 2024 году Путин будет вести себя по-другому и соблюдать договоренности, было бы несколько наивно.
В свете этого можно вновь подчеркнуть, что российская дипломатия, несмотря на распространенное в антипутинских кругах насмешливое и презрительное к ней отношение, по-прежнему действует довольно энергично и с заметной эффективностью, раскалывая мировое сообщество и подрывая усилия Киева и Запада создать широкую международную коалицию против путинской агрессии.
Хотелось бы также предостеречь от стремления представить путинские призывы к миру свидетельством его слабости. Пока инициатива на поле боя по-прежнему остается за российскими войсками, в стане сторонников Украины наблюдается растущий разброд и шатание, очередным свидетельством чему стало слабое внимание к грядущему мирному саммиту, Москва будет считать достижение военной победы над Украиной вполне реальным делом. Заставить Кремль передумать может только жесткая, последовательная и настойчивая политика Запада, направленная как на усиление военного потенциала Украины, так и на ослабление поддержки Путина и в мире, и в самой России.
Упорное стремление Владимира Путина вернуть мир в XIX век заставляет вспомнить слова одного выдающегося государственного деятеля тех времен: «Великие вопросы эпохи решаются не речами и не постановлениями большинства… — а железом и кровью».
Судя по уже имеющемуся опыту, диктаторы редко понимают иной язык.
