Стремление Центробанка любой ценой остановить инфляцию может слишком дорого обойтись рыночному сегменту экономики, лишенному доступа к льготам и другим мерам господдержки. Процентные ставки становятся обременительными для все большего количества отраслей и компаний. Решение ЦБ повысить ключевую ставку до 21% «может иметь последствия для экономической динамики», пишут аналитики Промсвязьбанка.
Долговая нагрузка компаний выросла — отношение долга к годовой прибыли увеличилось с 2 до 3,1, подсчитали аналитики Центра экономического прогнозирования ГПБ (ЦЭП). Такие значения сами по себе не являются аномально высокими и сопоставимы с уровнем доковидных 2018–2019 гг., отмечают они, но сейчас обслуживание долга компаниям обходится дороже. Почти весь прирост корпоративного кредитного портфеля банков в этом году приходится на кредиты по плавающим ставкам, говорила председатель ЦБ Эльвира Набиуллина. По подсчетам ЦЭП, доля таких кредитов и облигаций перевалила за 50%. Ожидаемое снижение темпов роста экономики с 3-4% в 2023–2024 гг. до 1-1,5% в 2025 г. сократит динамику прибылей компаний, а высокая ключевая ставка увеличит их расходы на обслуживание долга, заключают аналитики ЦЭП: «Будет расти вероятность кредитных рисков и реструктуризаций».
Пока кредитный портфель стремительно растет, доля проблемных кредитов невелика: по данным ЦБ, 3,1 трлн руб., или 4% корпоративного портфеля по итогам сентября. Но доля заемщиков с просроченной задолженностью среди нефинансовых организаций достигла 17,1% (каждый шестой), обращает внимание инвестбанкир Евгений Коган: если все действительно в порядке с долгами, то почему же тогда просели облигации и с плавающими ставками?
Высокая ставка тормозит выпуск гораздо сильнее, чем представлялось, говорится в оперативной справке аналитического центра ЦМАКП. Данные Росстата вроде бы свидетельствуют, что проблема не очень актуальна: по итогам II квартала лишь четверть опрошенных предприятий обрабатывающей промышленности отметили высокий процент как фактор, ограничивающий рост производства. Однако, анализ экспертов ЦМАКП показал, что такой результат может быть обманчив и являться следствием смещенности выборки. Росстат берет данные о компаниях для выборки у ФНС, но у них нет механизма обеспечения репрезентативности выборки, когда набор опрашиваемых предприятий резко меняется, объясняет ЦМАКП. Проблема долго носила латентный характер, но проявилась в 2021 г. (из-за ковида) и особенно начале 2023 г. из-за войны. Опросные списки для этих лет формировались по итогам 2020 и 2022 гг.: в первом случае предприятия массово меняли вид деятельности, поскольку к нему были привязаны меры господдержки, а в 2023 г. многие предприятия были исключены из состава наблюдаемых «в связи с проведением СВО», пишут эксперты ЦМАКП: «Судя по всему, изменение выборки в 2023 г. не было „процентно нейтральным“: получилось так, что под исключение попали активно растущие предприятия, для которых дороговизна заемных средств является одной из острых проблем».
Поэтому более корректная оценка доли предприятий, указывающих на высокий процент кредита как ограничивающий фактор роста производства, составляет 41% в III квартале, а к концу года она, по всей видимости, вплотную приблизится к 50% даже без дальнейшего повышения ключевой ставки (справка была опубликована накануне ее повышения до 21% с сигналом о высокой вероятности дальнейшего роста в декабре).
Первые результаты уже видны. Экономика реагирует на повышение ставки, отметил министр экономического развития Максим Решетников: «Мы наблюдаем в конце третьего-начале четвертого кварталов охлаждение экономики». Гендиректор «Северстали» Александр Шевелев понизил прогноз потребления стали и вместо снижения на 1-2% по итогам года теперь ожидает падения на 5-7%. «Ряд наших клиентов, прежде всего из малого и среднего бизнеса, уже предпочитают уменьшить размеры своего бизнеса и просто под такую ключевую ставку положить деньги в банк, потому что доходность по депозитам либо сравнялась, либо уже даже превышает некоторые виды бизнеса», — объясняет он. О том же летом говорил основатель сети DNS Дмитрий Алексеев: «Сложно придумать бизнес, который бы конкурировал [по доходности] с депозитом в Сбербанке».
На это давно указывает ЦМАКП. По его расчетам, рентабельность большинства отраслей остается высокой, но с ростом ключевой ставки постепенно расширяется спектр отраслей, где рентабельность бизнеса ниже стоимости безрискового «держания денег» (доходности ОФЗ), что «обессмысливает частные инвестиции». Еще до последних повышений ставки (по данным на июнь) такой «реверс» сложился в деревообработке и транспортном машиностроении (рентабельность ниже доходностей ОФЗ на 14 процентных пунктов, п. п.), а в целом по машиностроению — на 4.6 п. п., легкой промышленности (-3,9 п. п.). В «пограничном состоянии», с минимальным превышением рентабельности над ОФЗ, находились металлургия (2,8 п. п.) и пищевая промышленность (3,2 п. п.). Шевелев отмечает прежде всего проседание строительной отрасли, где спрос охлаждается не только из-за высокой ставки, но также отсутствия возможности перекредитоваться и больших рисков. Отношение процентных платежей к прибыли компаний достигло пятилетнего максимума: по расчетам ЦМАКП, в среднем компании отдают кредиторам 24% прибыли до налогов и процентных платежей.
Коган видит все больше причин для как минимум небольшой рецессии в следующем году. «Не все предприятия чувствительны к высоким ставкам, — объясняет он. Часть получает льготные кредиты, часть работает по госзаказам — в первую очередь это ВПК. Для них решения ЦБ не имеют значения. А вот остальные отдуваются в двойном размере. Грубо говоря, для средней температуры 36,6 кто-то должен будет отправиться в морг. И, давайте честно, ведь еще как отправятся».
Со стороны бюджета также не стоит ждать поддержки, продолжает он: рост доходов будет опережать рост расходов, то есть по сравнению с этим годом государство будет больше забирать, чем давать, будет тормозить экономику. Действия ЦБ усложняют жизнь и Минфину, добавляет Коган: бюджет верстался исходя из средней ключевой ставки 15,1%, и на обслуживание долга планировалось потратить 3,2 трлн руб., но цифра будет выше.
Дело не только в стоимости обслуживания долга. В январе–июле 83% доходов консолидированного бюджета обеспечили ненефтегазовые доходы. Они все больше завязаны на внутренний спрос и доходы населения, отмечает аналитик Промсвязьбанка Денис Попов: почти 60% составляют НДФЛ, страховые взносы и НДС. Увеличение поступлений этих налогов зависит от возможности бизнеса наращивать расходы, но они уже ограничены. За семь месяцев доля налога на прибыль в структуре ненефтегазовых доходов снизилась с 18% в прошлом году до 14%, и одна из ключевых причин — опережающий рост расходов: на труд, обслуживание кредитов, транзакции и т. д. Продолжение такой динамики ограничит поступления в бюджет и по иным налогам, предупреждает Попов: «Поэтому безболезненное повышение ставки осталось в прошлом, в том числе из-за риска дефолтов закредитованных компаний».
